«Ценовая стабильность», «таргетирование инфляции», «заякоренность инфляционных ожиданий» — вот, пожалуй, основные «мантры», без которых не обходится ни одна пресс-конференция главы Банка России и без которых не выходит в свет ни один обзор, посвященный денежно-кредитной политике.
Иллюстрация: unsplash.com
Казалось бы, ЦБ РФ добился выдающихся результатов. Теперь все мы живем в замечательное время, когда уровень инфляции, если верить данным Росстата, стабильно балансирует вблизи отметки в 4%. Ключевая ставка снижена до 7%, а диапазон волатильности рубля по отношению к доллару США сократился с 50-75 в 2015 году до 55-70 в 2018 году. А по итогам 3-х кварталов 2019 года диапазон колебаний по паре USDRUB_TOM на Московской бирже и вовсе уменьшился до 62,5-67,5.
И все бы хорошо, да вот только какую цену приходится платить за подобные успехи и кто оплачивает банкет?
Очевидно, что инфляция обусловлена избыточным платежеспособным спросом и недостатком предложения товаров и услуг. Полагать, что сбалансировать спрос и предложение удалось благодаря росту предложения, на мой взгляд, некорректно. В большинстве случаев для увеличения предложения требуется, с одной стороны, обеспечение устойчивого дополнительного спроса, а с другой, — время и инвестиции для создания дополнительных производственных мощностей. При этом избыточный спрос в таком случае подстегивает инфляцию, которая замедляется по мере ввода дополнительных мощностей и постепенного сбалансирования спроса и предложения.
В России был избран другой путь, а именно путь ограничения платежеспособного спроса. При этом, правительство и Банк России, как и полагается, свои действия скоординировали.
Для начала ввели бюджетное правило, которое призвано стерилизовать «избыточные» нефтяные доходы бюджета посредством перевода их в Фонд национального благосостояния (ФНБ). Таким образом, было обеспечено ограничение платежеспособного спроса со стороны государства. Дескать, мировая конъюнктура благоприятная, деньги есть, но тратить нельзя.
Примечательно, что средства ФНБ допускается расходовать, в том числе на покрытие дефицита бюджета пенсионного фонда. И тут, совершенно случайно, была осуществлена очередная пенсионная реформа с повышением пенсионного возраста. Говоря простым языком, пенсионный возраст был повышен, в том числе для того, чтобы уменьшить риски дефицита бюджета Пенсионного фонда России и ограничить платежеспособный спрос пожилых людей. Одним словом, старики у нас в почете!
Итак, государство поясок затянуло, старикам тоже велели потерпеть, а как же граждане, так сказать, основные потребители? И к ним подход нашелся. Повысили НДС до 20%. Кто-то скажет, дескать, это же «про бизнес», а не про людей. И тут вспоминаем, что НДС — это налог, который формально хотя и платит бизнес, но налог этот косвенный, и, в конечном счете, оплачивается из кошельков конечных потребителей. Вот так со всех по копеечке собрали, а чтобы государство своими расходами не испортило дело, решили бюджет исполнять с профицитом.
Как у нас водится, после кнута пряничек нужен. И если кнутом выступили инициативы правительства, то пряник получился с отметкой «Сделано в ЦБ РФ». Речь, конечно же, идет о скупке валюты на внутреннем рынке в рамках выполнения бюджетного правила, которая возвращает часть рублей на рынок в пользу банков, спекулянтов и иных участников валютного рынка. Кроме того, Банк России продолжил смягчать монетарную политику, чтобы обеспечить условия для снижения стоимости заимствований.
И после всего этого, со стороны регулятора мы слышим, что кредитование выступает основным драйвером роста экономики. Только рост этот как будто и не рост совсем. Видимо, в этом и есть смысл ценовой стабильности.
